Светлана Стасенко: “Бедность в Армении считается едва ли не заразной болезнью“

Россия. 26 июля, 2019 – ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO

«Недавно я получила ужасное известие. В конце мая 2019 года умер Паргев Манукян, герой нашего фильма “Спитак. Тридцать лет одиночества“. Ему было 56 лет, и тридцать из них он прожил в металлическом контейнере». (с) Светлана Стасенко

Два года назад режиссёр документального кино Светлана Стасенко начала снимать фильм о семье армянского пастуха Паргева, дом которого был уничтожен в 1988 году во время страшного землетрясения. По задумке авторов фильм должен был рассказать о семье Паргева и о стартапе, который помог бы им переехать из 9-метрового вагона в настоящий дом.

Однако время внесло свои коррективы – в 2018 году в Армении в связи с мирными протестами произошла смена правительства, занимавший пост президента Армении Серж Сарксян ушёл в отставку. А пастух Паргев умер, так и не дождавшись улучшений в своей жизни, оставив семью в долгах и бедности.

И хотя изначально авторы планировали создать один фильм, из собранных материалов они смонтировали первую часть картины – в память о Паргеве. А режиссёр Светлана Стасенко продолжает искать предпринимателей, волонтёров, чтобы улучшить жизнь семьи Паргева и снять об этом вторую часть задуманного документального фильма.

О том, как и почему менялся сценарий картины, об идее стартапа, о попытках помочь своим героям, оставаясь при этом документалистом “по ту стороны объектива“, – Светлана Стасенко рассказала ИНФОРМАЦИОННОМУ АГЕНТСТВУ REALISTFILM.INFO.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Фильм про Паргева мы с замечательным оператором Ириной Уральской начали делать в 2017 году. За год до этого наша группа снимала картину про яркого и харизматичного IT-предпринимателя Давида Яна, основателя группы компаний ABBYY, который родом из Армении. Давид очень любит свою родину, поэтому в Армении проходила большая часть съёмок. Однажды мы поехали на гору Арагац – в обсерваторию, где работал когда-то отец Давида, и где наш герой любил бывать в детстве. На обратном пути Давид предложил заехать в Спитак.

Оказалось, что в 1988 году Давид, в ту пору студент физтеха, услышав о страшном землетрясении в Армении, в тот же день вылетел в Спитак, где две недели волонтёрил: вытаскивал погибших из-под завалов, помогал людям найти друг друга, развозил по больницам тех, кто выжил.

Приехав в Спитак, мы с Давидом пошли на пустырь, где когда-то стояла сахарная фабрика. Землетрясение её полностью уничтожило. Там, возле одиноко торчащей трубы, мы и встретили пастуха Паргева Манукяна. Познакомились, разговорились, Паргев пригласил нас к себе домой.

ВРЕМЕННОЕ ЖИЛЬЁ НА 30 ЛЕТ

Паргев потерял свой дом 7 декабря 1988 года, когда в Армении случилось чудовищное землетрясение. Город Спитак был стёрт с лица земли. Тогда из России привезли сотни металлических контейнеров – временное жильё для оставшихся без крова семей. Один такой временный “домик“ достался и Паргеву. Как оказалось – на тридцать лет.

Когда мы увидели этот “дом“ пастуха, то сразу поняли, что об этом надо делать отдельный фильм. В маленьком металлическом контейнере семья Паргева прожила 30 лет. В этом они не одиноки – около пятисот семей в Спитаке до сих пор живут в подобных “вагончиках“. Но “дом“ Паргева особенно трагичен: он стоит возле разбитой дороги, а по другую сторону этой дороги тянется вверх бесконечное Спитакское кладбище.

Вскоре у нас появилась весьма любопытная затея. Несколько лет назад Давид Ян и его товарищи по физтеху построили в Ереване знаменитую частную школу “Айб“ – так называемую “гимназию будущего“ (Частная школа “Айб“ открыта в Ереване в 2011 году образовательным фондом “Айб“, основанным выпускниками Московского физтеха – Прим. IA_RFI).

Детей в этой школе обучают не только физике, математике и истории, но и робототехнике, информатике, сравнительному языкознанию, игре на музыкальных инструментах, живописи, классическому и современному танцу. Школа ориентирована на высокий интеллектуальный потенциал и вместе с тем – на сохранение национальных армянских традиций. Прямо на её территории построена церковь Сурб Таргманчац, а председатель попечительского совета школы, иерей Месроп Арамян, – выпускник Московского физтеха, – с удовольствием рассказывает ученикам о древних армянских традициях как светских, так и религиозных.

В этой школе есть одно замечательное правило: каждый ученик участвует в социальных проектах – либо в качестве разработчика и двигателя, либо в качестве волонтёра, работая в команде проекта.

Мы предложили старшеклассникам разработать совместно со студентами архитектурного института (тоже выпускниками школы “Айб“) проект недорогого дома для жертв землетрясения, а пилотный дом построить для Паргева. По нашей задумке, в этом доме непременно должно быть помещение для продуктового магазина, чтобы семья Паргева могла зарабатывать себе на жизнь.

А мы бы, в свою очередь, поискали среди армянских меценатов людей, которые помогли бы ребятам осуществить этот проект. Ну, и сняли бы фильм о том, как дети, меценаты и строители помогают жертвам чудовищного землетрясения.

СТОЛКНОВЕНИЕ С РЕАЛЬНОСТЬЮ

Сначала нам повезло. В декабре 2016 года мы получили небольшой грант от Министерства культуры России на фильм “Дом для Паргева“. На наш проект охотно откликнулся директор школы “Айб“ Арам Пахчанян. Дети из школы “Айб“ взялись за дело с большим энтузиазмом: горячо обсуждали, предлагали, спорили. Но после двух ознакомительных поездок в Спитак их энтузиазм испарился.

Похоже, они впервые увидели, в какой чудовищной нищете могут жить люди. Одна девочка, приехавшая в Ереван из Канады, честно сказала, что в гостях у Паргева она испытала чувство брезгливости и даже гадливости. Хотя Вард, жена Паргева, весьма чистоплотная женщина, в их вагончике очень чисто и даже уютно. Ребята просто не понимали, как эти люди вообще выживают без денег.

Так наша затея с постройкой дома для Паргева с треском провалилась. После совместных поездок к Паргеву руководство школы “Айб“ перестало отвечать на наши письма. А что до армянских меценатов – они, едва заслышав про землетрясение, бедность и металлические контейнеры, сочувственно кивали, хвалили нас за благие порывы – и мгновенно теряли к нам интерес!

У нас появилось странное ощущение, что бедность в Армении считается едва ли не заразной болезнью, вроде проказы, а потому армяне предпочитают держаться от бедняков как можно дальше.

ГЕРОИ ФИЛЬМА

Тогда мы решили сделать фильм о том, как пытается выжить семья Паргева. Паргев, его жена Вард и их дети – прекрасные люди: добрые, отзывчивые, очень трудолюбивые. Но они никак не могут вписаться в новую реальность, не могут найти себе применение, не имеют образования и интереса к нему. Они постоянно сетуют, что раньше государство обеспечивало их работой, а теперь их “все бросили“, работы не стало, и из-за этого они бедствуют. В них сидит чётко встроенный с детства алгоритм: отец Паргева работал электриком на Спитакской сахарной фабрике, а мама Вард была медсестрой в районной больнице. Паргев до землетрясения тоже работал электриком на сахарной фабрике, а Вард – медсестрой на санэпидстанции. Их жизнь была бесхитростной, простой и понятной. Но Советский Союз распался, фабрику разрушило землетрясение, а санэпидстанцию закрыли. И теперь Паргев и Вард держат коров и пытаются выжить, продавая молоко и сыр собственного производства. Но наладить торговые каналы они не могут. Они не умеют торговать, не могут выстроить бизнес и найти постоянные рынки сбыта. И главное – они не верят, что у них это может получиться.

Думаю, это беда не только Паргева и его семьи, но и многих людей, порой далеко не глупых, чьё детство и юность прошли в Советском Союзе. Нам с детства внушали, что “деньги портят человека“, что торговля – незавидная участь “необразованных“ людей, а хорошую зарплату получают лишь партийные бюрократы и работяги на тяжёлом производстве. И, оканчивая школу, мы искали своё “призвание“, совершенно не задумываясь о том, сможет ли это призвание нас кормить. Но у образованных людей было большое преимущество: в хороших вузах мы учились гибкости мышления, учились осваивать и применять что-то новое, чего раньше не знали и не умели. И этот навык идти навстречу новому и неизведанному много раз пригождался нам в жизни. У Паргева такого навыка не было. Он и его жена унаследовали рабочую профессию от родителей, которых очень любили и уважали. И, когда разрушился Спитак, а потом распался СССР, их алгоритм сломался, они растерялись перед новой реальностью – и застыли в этой растерянности на три десятилетия.

Когда я спросила Паргева, почему его дети не помогли ему построить дом, он посмотрел на меня с недоумением и ответил: “Как они могли нам помочь, они же маленькие!“. Паргев даже не заметил, что его дети выросли. Они давно должны были стать помощниками и кормильцами, но этого не случилось. Старшему сыну, Сергею, исполнилось 37 лет. Сергей нигде не работает и живёт со своей супругой в таком же металлическом контейнере, что и сам Паргев. Они перебиваются случайными заработками, но чаще им помогают немолодые родители жены. В нашем фильме Сергея нет. Он много лет с отцом не общался – считал, что именно Паргев виноват в его нищете и беспомощности. Получается замкнутый круг: Паргев и Вард всю жизнь уповали на государство, которое “обязано“ заботиться о них, строить жильё и обеспечивать их работой, а их дети требуют помощь от родителей – забывая о том, что давно уже выросли.

Кроме Сергея, у Паргева и Вард есть замужняя дочь и младший сын, 30-летний Карен. У него нет профессии, он не знает русский язык и не понимает, чем ему в этой жизни заняться. Если Паргев с утра до ночи возился с коровами и пытался как-то свести концы с концами, то Карен целыми днями сидит и смотрит телевизор. При этом он очень добродушный, отзывчивый, всегда готов помочь.

Мы сняли историю о том, как Карен уехал в Москву на заработки, но вскоре, так ничему и не научившись, вернулся домой и купил за копейки раздолбанную машину. Нас, кстати, он возил на ней с большим удовольствием.

Снимая этот фильм, мы натолкнулись на целый пласт жителей постсоветского пространства, застывших, травмированных, не способных вписаться в новую реальность – и, что самое страшное, не способных вписать в неё своих детей. Их дети, едва родившись, оказываются выкинутыми на обочину жизни.

ОТ НАБЛЮДЕНИЯ ДО УЧАСТИЯ

В нашем фильме мы собирались не только рассказать об этих людях, но и попытаться найти какой-то выход. Весной 2018 года в Армении пришло к власти новое правительство. Эти люди прекрасно понимают беды и проблемы, с которыми они сталкиваются. За время правления Сержа Саргсяна из Армении уехали предприниматели, банкиры, программисты, учёные, музыканты. А таких, как Паргев, – неустроенных, бедных, безработных, тоскующих по Советскому Союзу, – в современной Армении очень много. И это не только люди старшего поколения, но и их дети, а иногда и внуки.

Вместе с командой молодых предпринимателей, поддерживающих новое правительство, мы начали искать “удочку“ для семьи Паргева. К сожалению, мы не успели: Паргев долго болел и умер от инфаркта в мае 2019 года, так и не дождавшись от нас помощи. Но остались Карен и Вард, которая собирается продавать свой единственный источник дохода – коров. Сейчас мы пытаемся собрать хоть какие-то деньги для Вард, оказавшейся в долгах после тяжёлой болезни и смерти Паргева.

Мы не бросаем идею разработать с помощью волонтёров проект дома с помещением для небольшого магазина, как это изначально задумывалось – чтобы безработные дети Паргева научились торговать молочными продуктами. Мы ищем энтузиастов, которые готовы научить детей Паргева азам предпринимательства и помочь им запустить стартап, ищем социальных предпринимателей (не обязательно армян, Вард хорошо говорит по-русски), которые взялись бы помочь этой семье.

Они кормят себя тем, что продают молочные продукты собственного производства; надо лишь научить их, как это делать более грамотно. А мы снимем этот сложный процесс. Но это будет совсем другая история, в которой уже не будет Паргева.

ФИЛЬМ В ПАМЯТЬ О ПАРГЕВЕ

В память о Паргеве я смонтировала фильм из того материала, который у меня уже был. Картина называется “Спитак. Тридцать лет одиночества“. Премьера состоится 5 августа на фестивале “Окно в Европу“, а дальше этот фильм покажут ещё несколько фестивалей. Люди увидят историю пастуха Паргева, 30 лет прожившего в металлическом контейнере, и трагическую историю Спитака – города-кладбища, так и не оправившегося после страшных событий 1988 года.

Съёмки второй части картины ещё не начались. Один раз мы уже наступили на грабли, и теперь осторожно подходим к подбору команды.

Сейчас самое важное – найти волонтёров, у которых есть опыт предпринимательства и которые искренне хотят помочь нашим героям.

В истории со школой “Айб“ нашей главной ошибкой было то, что большинство старшеклассников хотели сняться в кино куда больше, чем реально помочь Паргеву, а мы это поздно поняли. Эту ошибку не хотелось бы повторять – тем более, что для нас важен принцип “невмешательства“ в процесс. Мы остаёмся за кадром и просто наблюдаем за развитием событий.

О ФИНАНСИРОВАНИИ

Грант Минкульта закончился, и сейчас мы с продюсером Лизой Антоновой ищем партнёров, чтобы продолжить съёмки фильма. На завершение фильма нам нужно не менее 30-40 тыс. евро. Мы рассчитываем на помощь правительства Армении и на копродукцию. У нас уже есть вполне успешный опыт копродукции: наш предыдущий фильм “Курс молодого шамана“ был полностью сделан на деньги частных инвесторов и прошёл по крупным российским и зарубежным фестивалям (российская премьера состоялась на фестивале “Артдокфест“, международная – на фестивале этнографического кино “Ethnografilm” в Париже). Скоро “Курс молодого шамана“ выйдет в прокат в России. Думаю, что и фильм о семье Паргева может стать вполне успешным, если нам удастся завершить его так, как он задумывается.

---

Если вы хотите поддержать документальный фильм Светланы Стасенко, помочь семье Паргева или принять участие в запуске стартапа по разработке домов для жертв землетрясения – напишите нам: mail@realistfilm.info.
Мы перешлём ваше письмо Светлане Стасенко и передадим ваши контакты.

---

Подпишитесь на REALISTFILM.INFO в социальных сетях: Вконтакте, Youtube, Telegram.

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена на территории РФ как экстремистская.

---

---