Лариса Малюкова: “Сегодня искренним в документальном кино крайне сложно быть”

Россия. 19 января, 2021 – ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO

Прошлый год заставил многих из нас по-новому посмотреть на явления, которые ранее казались привычными, в том числе – изменил практику взаимодействия с кинофестивалями. Впервые крупнейший международный фестиваль “Флаэртиана” состоялся в онлайн-формате. Об этих изменениях, а также о трансформациях документального кино, об эмпатии, о самоцензуре и о давлении соцсетей на авторов неигровых фильмов пресс-атташе фестиваля Анастасия Кожевникова поговорила с кинокритиком, членом жюри “Флаэртианы”–2020 Ларисой Малюковой.

---

ВОПРОС: Посмотрела несколько ваших декабрьских текстов в “Новой газете” в надежде определить общую тенденцию фильмов 2020-го, но у меня не сложилось общей линии. Как вы думаете, она есть?

Лариса Малюкова: Сейчас я пишу большой текст для “Искусства кино” о документальной анимации, потому что такого обширного аналитического текста, кажется, не было – с историей, с проблемами, тенденциями, концепциями. “Новая газета” –  общественно-политическое издание, поэтому чаще выбираю темы, которые могут заинтересовать широкую аудиторию, но и “подтягиваю” эту аудиторию к темам серьёзного авторского кинематографа. Всегда рискуешь, когда пишешь о фильмах из конкурсов Каннского, Венецианского кинофестиваля, о  документальном или анимационном кино – количество лайков невелико по сравнению с текстами о блокбастерах, но в каком-то смысле мы все культуртрегеры и должны продвигать кинематограф как искусство. 

Например, в декабре выходил блокбастер “Огонь”, и я посчитала необходимым, так как я увидела много положительных отзывов перед премьерой, высказаться о серьёзных изъянах картины, чтобы люди могли просто услышать разные мнения. Кинокритика не должна превращаться в пиар. Выход такой картины – больше, чем история фильма, это целый свод вопросов: какие темы доминируют в кинопрокате? что государство хочет видеть? как художник следует за этим заказом?

ВОПРОС: Говоря о том, что важно “подсвечивать”, вы упомянули анимадок. Почему стоит осмыслить это явление сейчас?

Лариса Малюкова: Во-первых, я давно занимаюсь анимацией, а во-вторых, не заметить тенденцию сопряжения экранных искусств сегодня очень глупо. Мы видим, как игровое кино движется в сторону документального, как доку становится тесно и он движется в сторону игрового. Да и инструментов у документального кино не всегда хватает: есть хроника, говорящие головы, наблюдение – порой этот набор хочется расширить для углубления авторского взгляда. С точки зрения анимации, тоже всё интересно – она движется в сторону подлинности жизни.

Обретя друг друга, документальное кино и анимация образуют интересный сплав – факт, документальная точность плюс визуальная метафора – вызывают острое чувство эмпатии. И нарисованный “Вальс с Баширом” мы воспринимаем иначе, нежели это была бы снятая на камеру история о Ливанской войне – мы сами превращаемся в персонажа, оказываемся в эпицентре войны, а заканчивается всё фотографиями, хроникой, и мы понимаем: всё, что мы только что видели, – правда.

Вообще движение современного искусства к подлинности –  важнейшая тенденция.

ВОПРОС: Не могу не спросить про победителя “Флаэртианы” 2020 года Ежи Сладковского и про его фильм “Горькая любовь”. Кинокритик Виктория Белопольская как-то назвала его метод “запустить жука в муравейник”. Насколько это документальный метод или как определять теперь такое кино?

Лариса Малюкова: Мне нравится, что “Флаэртиана” развивается, сохраняя внимание и уважение к методу наблюдения, ищет картины разного метода.

Время идёт и у документального кино есть выраженная тенденция движения к игровому. У меня есть этому объяснение: документальное кино тоже хочет быть любимым. Как и все мы.

Существуя отчасти на обочине киноиндустрии с её фанфарами и звёздными дорожками, оно ищет новые пути к сердцу зрителя. Некоторые из режиссёров ушли в игровое кино и неплохо там реализовались, как Дворцевой или Лозница. Да и сам жанр требует некоторого расширения. Говорить “Я категорически против” смешно, потому что этот вид кино на “ничейной земле” существует, и следует оценивать конкретные произведения. В конкурсе “Флаэртианы” было две картины “Горькая любовь” и “Спой мне песню”, которые расположились – и по методу, и по драматургии – ближе к игровому кино. И граница всё больше размывается.

ВОПРОС: Кажется, что документальность сама по себе стала одной из важнейших основ современного искусства. Почему всё ещё актуально наблюдать за своей жизнью или жизнью других людей, как мы делаем не только в кино, но и в stories?

Лариса Малюкова: Всё это страшно интересно, но этот жанр в каких-то аспектах девальвируется. Не случайно закрывается “Дом-2”. Показательное наблюдение за теми, кто демонстрирует себя, перестает быть интересным. Но вместе с тем, у Ольги Бузовой 23 миллиона подписчиков, которые следят за ней каждый день. Это документальный сериал или нет?

Мы показываем себя такими, каким мы хотим, чтобы нас увидели наши наблюдатели. Эта самодемонстрация – тоже тенденция времени. Тем более времени zoom и карантина, когда демонстрация становится важнее реального дела, а порой и жизни. В онлайне можно закрыть глаза на какие-то вещи: да, что-то существенное происходит в мире, но я ставлю в этот день пост о дне рождения моего ребёнка. Происходит некоторая переоценка ценностей, подмена того, что есть, на то, что мы хотели бы. 

ВОПРОС: Поэтому необходим режиссёрский взгляд?

Лариса Малюкова: Да. Какой был скандал со “Школой соблазнения”! Год режиссёру звонил муж героини: “Как она посмела нас так показать?”. Очень редко в документальном кино герои довольны тем, как их изображают. Один из героев анимадока, который, по-моему, замечательно  выглядит в фильме, запретил известному режиссёру показывать картину. И всё сильней люди давят на автора, потому что соцсети нас приучили: мы такие, какими хотим выглядеть. Нынче и родственники тех, кому посвящены фильмы, тоже стали “деятелями кинематографа” и воюют с авторами.  

ВОПРОС: Нам нужно меньше ощущения довольства собой?

Лариса Малюкова: Я думаю, нам не хватает ощущения эмпатии. Когда эмпатия к персонажу и происходящему вокруг занимает больше, чем собственная персона, всё наносное куда-то отползает.

ВОПРОС: В одном интервью в программе “Школа злословия”, посвященному кино “нулевых”, вы говорили, что картины вроде “Бубен, барабан” вызывали серьёзные споры, но тогда это десятилетие в кинематографе формировалось. Раз закончился 2020 год, сложно не спросить: как можно описать кино 2010-х годов?

Лариса Малюкова: Кинематограф всегда крепко связан с тем, что происходит в стране. Мы видим тенденции не самые приятные даже по сравнению с нулевыми. “Новые тихие” расползаются в разные стороны: кто-то уходит в сериалы, как Попогребский и Хлебников. (Считается, что понятие ”новые тихие” в отношении режиссёров в широкий оборот в начале 2010-х ввёл музыкант Сергей Шнуров, подразумевая, что новое поколение режиссёров опасается затрагивать острые социальные темы – Прим. IA_RFI).

Кто-то, как Звягинцев, не может найти финансирование для будущего проекта, потому что слишком радикальный. Кто-то, как Анна Мелякин, делает зрительские мелодрамы, которые понравятся публике. 

Происходит отстранение автора от себя в сторону угождения, ублажения аудитории. И в документальном кино тоже: мы же понимаем, как оно финансируется сегодня, как работают экспертные жюри. Искренним в документальном кино, тем более, в крупной форме, крайне сложно быть.

Такое кино можно увидеть на фестивале “Артдокфест” или на “Флаэртиане”. Но уже не на фестивале “Россия”. В этом смысле поле честного авторского кино сужается. Я вхожу в экспертное жюри сценарной и анимационной рабочей группы Фонда кино и вижу эту тенденцию: уже на уровне сценариев автор думает: как бы чего не вышло, и выходят осторожные, никакие истории.  Можно ругать государство, но я вижу, насколько пластичны авторы, как они готовы идти на конъюнктуру с самим собой, какова степень самоцензуры. Это впечатляет гораздо больше, чем запреты сверху. Самоцензура и конкуренция –  жестокие вещи.

Когда общество заражено некоторой социальной болезнью,  художник – последний рубеж, который должен сохранять искренность, подлинность. А когда художник, бегущий  за финансированием, готов буквально на всё, легко отказываясь от своей же мечты, – обидно. 

ВОПРОС: А кто ещё сохранил эту искренность?

Лариса Малюкова: Во-первых, режиссёры, которые ловко в своё время уехали: Косаковский и Лозница. Манский – отдельная история, его буквально выдавили. Из тех, кто остался в России: Звягинцев, Хлебников, Мизгирев, Наталия Мещанинова, Любовь Мульменко.  Они стремятся к правде обстоятельств и характеров независимо от того, где они работают: в сериалах или в полнометражном кино.

ВОПРОС: Вспомнила про статью Марии Кувшиновой “Русское кино десятых годов родилось” после выхода фильма Мещаниновой “Комбинат ”Надежда”. Как вы думаете, родилось или нет?

Лариса Малюкова: Родилось тогда действительно. И я об этом писала тексте “Комбинат надежды” под ковровой бомбардировкой”. Что этот “комбинат” даёт нам надежду быть. И Люба Мульменко, которая сейчас заканчивает свой игровой фильм, и Тамара Дондурей и Валерия Гай Германика – смотрите, назвала в итоге только женщин, – они держат нить правды, стараются от неё не отступать.

Правда жизни сейчас выдвигается в сериалы. Если на экране нельзя показывать страсти и сцены, которые могут напугать, то режиссёрская смелость развернулась в сериалах. И как по-новому выглядит Фёдор Бондарчук в сериале “Псих”, будто это не дядя с регалиями, доверенное лицо Путина или Собянина, а молодой режиссёр с перспективой. Как будто параллельно существуют два разных Бондарчука. Но в тот же год выходят “Чики”, “Обычная женщина 2”, “Мёртвые души”. Сериалы начинают заполнять пустующую зону социального кинематографа.   

ВОПРОС: Получается, вся наша надежда устремлена в синтез искусств и сериальность?

Лариса Малюкова: Вся надежда устремлена в те ниши, где люди ещё могут себе позволить оставаться самими собой, не угождая государству и зрителю.

ВОПРОС: Если говорить о ключевых словах нашего разговора – это “эмпатия”, “искренность”, “новые ниши”. Очень хочется чувства сопричастности к жизни других людей, чего не хватило в этом году, увы, особенно на фестивалях онлайн. Что из кино может дать такое чувство, поддержать?

Лариса Малюкова: Ключевое ещё – внутреннее стремление оставаться самим собой. Понять, кто ты и сохранять это в себе. Меня как раз больше всего в этом году поразили картины с выраженной эмпатией к героям, и я бы отдала на “Флаэртиане”, например, свой приз “Урокам любви” с его феллиниевской героиней – очень немолодой, но с такой витальностью и любовью к миру, что нет сомнений в том, что она найдёт своё счастье, несмотря на все трагедии жизни, включая старость.

В общем, задали высокую планку и не знаю, как этому дальше соответствовать. Вспоминаю из конкурса картину “Комбинат” –  фреска о том, как живёт провинциальная Россия, “С Рождеством, Иу” – о том, из какой дряни, убогой нищеты рождается праздник, блескучесть гирлянд и Дедов Морозов.

Все эти фильмы говорят о неоднозначности и сложности нынешней путанной реальности. И камера становится нашим проводником в этот мир.

СПРАВКА

“Флаэртиана” – это международный, национальный и студенческий фестиваль документального кино, посвященный фильмам, где главный герой проживает на экране часть своей жизни.

Главный признак для кинолент “Флаэртианы” – длительное наблюдение и привычная камера. Подобный метод впервые использовал режиссёр Роберт Флаэрти в своей работе “Нанук с Севера”. Именно в честь американского режиссёра получил название фестиваль. В конкурсную программу фестиваля проходят фильмы, соответствующие эстетике Флаэрти – отражать настоящую жизнь простого человека, подлинная история которого редко попадает в объективы режиссёров.

Фестиваль проводится с 1995 года в формате теоретического симпозиума, а с 2006 года “Флаэртиана” закрепилась в статусе ежегодного международного фестиваля документального кино с международным жюри ФИПРЕССИ.

Президент фестиваля: кинодокументалист Павел Печёнкин.
В 2020 году фестиваль состоялся при поддержке министерства культуры России, министерства культуры Пермского края и Фонда президентских грантов.

---

Интервью провела: Анастасия Кожевникова
– Для REALISTFILM.INFO

В материале использованы фотографии, сделанные Юлией Балашовой.

---

Подпишитесь на REALISTFILM.INFO в социальных сетях: Вконтакте, Youtube, Telegram.

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена на территории РФ как экстремистская.

---

---