О насилии, власти и обществе. Что обсуждали после премьеры фильма “Быть Харви Вайнштейном“. Расшифровка видео

Россия. 26 августа, 2019 – ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO

Началась вторая неделя широкого проката документального фильма «Быть Харви Вайнштейном», дистрибьютором которого выступает кинокомпания «Пионер».

Премьера картины о главном продюсере американской киноиндустрии, которого в 2017 году десятки актрис обвинили в домогательствах и сексуальном насилии, прошла 16 августа в рамках проекта «КАРО.Арт». После показа состоялась дискуссия, в которой приняли участие публицист Станислав Белковский, главный редактор онлайн-издания Wonderzine Юлия Таратута и журналист Анна Наринская, которая в марте этого года рассказала на своей странице в фейсбуке о пережитом в детстве сексуальном насилии. В качестве модератора в разговоре участвовал ведущий канала «Дождь» Денис Катаев. Публикуем видеозапись и расшифровку состоявшего после показа обсуждения.

Денис КАТАЕВ: Кто остаётся с нами на дискуссию, поближе присаживайтесь, чтобы у нас было как-то немножко поуютнее. Я приглашаю Аню Наринскую, Юлю Таратуту и Стаса Белковского к нам, сюда на сцену. У вас тоже есть возможность говорить, поэтому вступайте в дискуссию прямо сразу, не ждите, что я дам вам слово. Кто не согласен, согласен – сразу приступим. Аня Наринская. Так, Юля и Стас. Где у нас Стас? Убежал что ли? А вон он идёт. Пока Стас идёт, я начну, наверно, уже. Аня, тебе слово.

Анна НАРИНСКАЯ: Прямо сразу мне слово?

Денис КАТАЕВ: Юля, привет. Юля Таратута главный редактор Wonderzine. (К Анне Наринской) Я прочёл твою рецензию прекрасную в «Новой газете». Советую всем её прочитать. Поэтому тебе задам первый вопрос – когда ты посмотрела, первая реакция какая была? Изменилось ли твоё представление об этом кейсе, о жертвах и о самом главном герое, Харви Вайнштейне?

Анна НАРИНСКАЯ: Нет, моё представление совершенно не изменилось. Я достаточно внимательно за этим всем следила, я имею привычку читать американские газеты и какой-то был момент, когда ни о чём другом кроме Харви Вайнштейна в американской прессе вообще не писали. Поэтому я про это более-менее всё знала и мне было интересно… Поскольку действительно Харви Вайнштейн ужасный негодяй в таком опереточным смысле слова, он как раз не очень удачный кейс. Потому что он не очень, – на фотографиях, когда он молодой, он ничего себе даже, – а так он не очень внешне привлекательный, скажем не политкорректно.

Денис КАТАЕВ: Очевидный злодей.

Анна НАРИНСКАЯ: Он говорит, – я часто слышала его выступления, – довольно как-то не обаятельно. Ты на этого человека смотрел и думал – что-то с тобой не так. И бац, оказывается с ним прямо всё не так. Поэтому для кино он же слишком очевидный кейс и мне было…

Денис КАТАЕВ: Там же всё время, извини тебя перебью, приводится сравнение со сказкой, а он, получается, такой злодей.

Анна НАРИНСКАЯ: Абсолютно. И мне было интересно, насколько этот фильм сможет избежать ну просто истерического вопля, накала metoo, кричать проклятья и больше ничего. Как я и написала, мне не нравится этот фильм кинематографически – я считаю, что он слишком лобовой. Но журналистски, я считаю, что это неплохая работа. И как раз мне понравилось, что они говорят о том, какой он крутой. Они не сразу прыгают с места в карьер – вот посмотрите, это негодяй, домогатель и насильник. Да, они говорят, что это был за человек, это человек, который изменил киноиндустрию. И поскольку я в 90-е годы жила в Америке, я видела, как менялась эта индустрия. Я приехала в 1992 году, я помню впечатление, как действительно широким прокатом вышли вот эти три фильма – «Моя левая нога»… «Новый кинотеатр «Парадизо» был, по моему, первый вообще иностранный фильм, который шёл широким прокатом в Америке. До этого фильмы на другом языке просто не показывали. Он действительно это всё поменял. И он был суперсильным человеком. Для меня самое интересное – про это, восхищение его силой, что он такой крутой и сильный человек, как вот это вот начинает переходить в то, что ему немножечко можно насилие. 

Извини, Юль. Я хочу сказать, что на некое думанье про это меня натолкнула Юля Таратута, когда мы с ней участвовали в очень известной дискуссии про фильм «Дау», и люди, которые с нами спорили и которые считали, что вот этот вот… Не знаю нужно ли долго рассказывать про эксперимент «Дау» про то, что люди, которые более-менее насильно держались в неких обстоятельствах очень для них неприятных и это было ради искусства. И были люди, которые встали и сказали – нам надоело всё это и мы уйдем. А другие остались и всё это терпели. Наши оппоненты нам говорили, что были крутые люди, которые встали и ушли, а те слабаки, которые там сидели – так им и надо. И Юля сказала, как меня поражает эта презумпция, что вы считаете что сильные человек лучше слабого, а слабый пускай терпит.

Денис КАТАЕВ: К нам идёт наш главный сегодняшний злодей Станислав Белковский.

Анна НАРИНСКАЯ: И мне кажется, что здесь очень сильно продемонстрировано, как он был крутой сильный человек и тогда все говорят, ну ладно, такому человеку можно. Дальше, конечно, я могу долго петь про то, что значит смотреть этот фильм из современного российского контекста. Но до того, как я это скажу, я передам слово.

Денис КАТАЕВ: Да, Юль. Тебе слово – тоже про короля мира, человека, который открывал дверь в сказку, как эти жертвы, на твой взгляд, так легко в эту сказку входили с одной стороны. И как после просмотра фильма ты на них смотришь.

Юлия ТАРАТУТА: Я уже на самом деле плохо помню фразу, которую сказала, которую цитировала Аня. Но что-то подобное я точно должна была сказать, поскольку всякий раз, когда разговор о жертвах заходит в России, – уровень дискуссии у нас несколько ниже, чем бывает, – всегда говорят, что любой человек, с которым обращаются плохо, должен проявить себя героически. В эту точку разговор входит всегда и очень быстро: если ты человек с достоинством, с волей, с тобой ничего дурного не сделают. А если ты безвольная тряпка, то о тебя всю жизнь будут вытирать ноги, будут тебя насиловать, кусать, бить и обижать. Говорит наш оппонент Станислав Белковский. Мы с Аней где-то рядом, вы должны быть по идее нашим оппонентом. Так вот совершенно точно никакой героизм людям не обязателен. И это принципиальная точка, с которой мне вообще хотелось бы стартовать. Я совершенно не ждала этого героизма от героинь. Я ждала некого качества фильма, мне интересно в таких ситуациях слушать людей, понимать верить или не верить, искренне они говорят или нет. 

Поскольку все героини этого фильма актрисы, во время кейса Харви Вайнштейна, их же и обвиняло в том, что они всё время актёрствуют, и вот актёрки и здесь врут. Мне не закралось чувства неверия. Я не согласна с Аней только в том, что… мне как раз совсем не показалось, что тут есть объём. Я не согласна с тем, что человек, который выглядит, как чудовище, им обязательно является.

Анна НАРИНСКАЯ: Я в такой плоскости не сказала.

Юлия ТАРАТУТА: Нет-нет-нет, я сейчас объясню, что имею в виду. Мне как раз не показалось, что героини, которые говорили о Харви Вайнштейне, говорили о нём, как об объёмном персонаже…

Анна НАРИНСКАЯ: Мне просто кажется, что весь этот фильм всё-таки объясняют, почему он магнетически действовал на людей. 

Юлия ТАРАТУТА: Я мне показалось как раз наоборот. Такая линейная схема: вот человек с комплексами в детстве чудовищными, он изгой, его не любили во дворе, в школе, у него возникли бандитские привычки…

Денис КАТАЕВ: Он стал королём.

Юлия ТАРАТУТА: Тема не раскрыта, по какой причине они у него возникли и по какой стал изгоем. И дальше он с этими бандитскими привычками опять же почему-то становится во главе компании, которая делает искусство. 

Анна НАРИНСКАЯ: Это примерно как с фильмом Тарантино сейчас происходит. Они начинают его историю с того, как он промоутер музыкальных фестивалей в Баффало. Всё-таки история Харви Вайнштейна хорошо известна американцам, они много о нём знают.

Юлия ТАРАТУТА: Я сейчас говорю исключительно об истории отношений героинь с этим человеком. Денис задал мне вопрос, почему они вошли в эту комнату, в сказку. Мне кажется, что с точки зрения отношений между людьми, выпуклостью проблемы здесь есть белые пятна, несмотря на то что я за этой темой тоже внимательно следила. И мне представляется, что отношения людей, даже содержащие насилию и агрессию, устреоны нескольк объёмнее. Однако же совершенно ясно, мне показалось, что люди не врут. И количество этого невранья, даже без второй стороны, кажется мне убедительным. 

Денис КАТАЕВ: Вам собственно казалось, что люди не врут в «Покидая Неверленд», который тоже у нас вызвал дискуссии, но сейчас не об этом фильме всё-таки. А вот мне понравилось… У нас Стас присоединился, возможно, он как-то разовьёт эту тему… Сравнение Харви Вайнштейна и его обличённость властью с Россией, и конкретно, мне кажется, тоже  намёк на определённого человека, главу нашего государства. На Россию и вообще не её поведение на мировой арене. Вот, Стас, как вы считаете, похож ли Харви Вайнштейн на Россию и как вы отнеслись к этой фигуре и к жертвам после просмотра фильма?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Всякий толстый бородатый еврей, такой, как я, похож на Россию по определению. Хоть в чём-то. Харви Вайнстайн не исключение. Я вообще считаю, что для России это отчасти даже лестно. Потому что Россия никогда не пристаёт на пять минут. Знаете, вот недавно была прекрасная песня группы «Rammstein» «Auslander». «Ich bin kein Mann für eine Nacht Ich bleibe höchstens ein, zwei Stunden»» – «я не человек на всю ночь, я остаюсь только на один-два часа». Вот Россия не остаётся на один-два часа, она пока всю плешь не проест объектам харассмента, она не успокоится. Но я хотел поговорить не про Россию. Я ничего не понимаю в кинематографе, в отличие от всех здесь присутствующих, поэтому считаю этот фильм прекрасным. Он прекрасен потому что, хотя он, безусловно, сделан как пропагандистская агитка, в которой представлена только одна точка зрения, эта точка зрения представлена так не выпукло, что тем самым персонажи работают и против себя. Текст всех персонажей, ни одно имя не запоминается, запоминается только Харви Вайнстейн и Боб Вайнстейн. 

Анна НАРИНСКАЯ: То есть вы этих актрис не знаете?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Ну вот Розанна Аркетт разве что, но я не назвал бы её выдающейся актрисой. Остальные не запоминаются вообще. Я записал специально имя, тем более что это простое еврейское имя, Эрика Розенбаум, которая рассказала историю, что после страшного унижения, которое она претерпела от Харви Вайнстайна она просто добилась встречи с ним. И чтобы её вписали в расписание, вот так она была изнасилована  Харви Вайнстайном. Почему-то выпала из фильма совершенно моральный лидер движения Азия Ардженто, против которой возбуждено уголовное дело…

Юлия ТАРАТУТА: Станислав, вы шутите аккуратнее, они вам не ответят, а мы ответим.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Но дело не в этом. Я говорю, что фильм прекрасен тем, что он всё очень выпукло даёт. И если бы это был художественный фильм, мне кажется, идеально он бы заканчивался так – все эти люди собираются и идут на вечеринку к Харви Вайнстайну, где он находится под домашним арестом. Но я не хочу предстать защитником Харви Вайнстайна. Безусловно, он злой волшебник и всякий злой волшебник должен претерпеть поражение в финале сказки, а добрый победить. Это литературный закон. Как детские комплексы переходят в хулиганство это как раз хорошо понятно. Это понятно и на примере отдельных российских лидеров в числе одного.

Денис КАТАЕВ: Юля давайте ответит? А потом продолжим.

Юлия ТАРАТУТА: Нет, пусть скажет.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Если брать психологическую сторону вопроса, то главная проблема – Харви Вайнстайна не интересует секс.

Денис КАТАЕВ: Как же так, Станислав?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Пять минут?

Юлия ТАРАТУТА: Можно я.

Денис КАТАЕВ: Сейчас Юля на провокационные речи ответит.

Юлия ТАРАТУРА: Мы давно знакомы со Станиславом Белковским, если очистить от этой шутливой манеры, то Станислав говорит примерно то же самое, что говорят все критики metoo, излагает очень стандартный аргумент, в нём нет ничего изысканного. Это история про то, что за всей этой историей стоит детская невозможность расстаться с кумиром. Она очень понятна. Я долго думала о том, почему в России история с Харви Вайнштейном нашла столько сторонников. Казалось бы, тебе рассказывают о десятках случаев насилия. Буквально количество говорит о том, что такое могла существовать. Однако люди встают за этого человека как за брата родного, хотя он им никто. Однако же он им кто – он снял их любимые фильмы. Можно я доскажу? В их российском сознании он связан со всем светлым. Даже тот момент, который связывает Харви Вайнштейна с уколом в грудь. Тот текст, который произносил Станислав Белковский – с этой фантазией очень сложно расставаться, в этом смысле виноват, конечно, не человек, который поступал плохо, а люди, которые его потенциально оклеветали. На самом деле, почему мне не понравилась эта история про фильм, потому что единственная, как мне представляется, в этой истории проблема – о том, как мы расстаёмся с кумирами и вообще как мы должны себя вести, если мы узнаём, что наш любимый человек, на которого мы молились все эти художественные годы, оказался подонком? Должны ли мы вручать ему премию, нужно ли отделять искусство от его жизни? И вообще все вопросы, которые меня в жизни в его отношении интересуют, не стоят. Мне кажется, текст Стаса про то, что разделить это очень сложно.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Нет…

Анна НАРИНСКАЯ: По очереди. Значит, так. Юль, ты идеализируешь Станислава Белковского и всех других людей, которые у нас на стороне Харви Вайнштейна. 80% людей, которые на стороне Харви Вайнштейна, понятия не имеют, кто такой Харви Вайнштейн. Их любимые фильмы снял Тарантино. Что за этим стоял Вайнштейн, как Вайнштейн повлиял на индустрию – ну не нужно себя обманывать. Люди встают за мужика, который приставал к бабам, даже их насиловал, и ничего ему за это не было. Просто все люди, которые защищают Харви Вайнштейна, они защищают прямое насилие. Я проводила эти опросы. Я слышу призывалку в речи Стаса – типичное «сам виновата» и «все эти девки с не запоминающимися имена, сами не дотянули» и то, что стремящаяся к роли девушка оказывается не идеальной – она пошла к нему второй раз, да как она могла гадина, так ей и надо. О чём вообще разговор.

И главное – люди, которые за Харви Вайнштейна, они не за Харви Вайнштейна, они за некий способ поведения – «а мне позволено, я крут», который страшно в России многим импонирует.

Вообще-то проблемы Вайнштейна были не только с женщинами. В фильме рассказывается, как он был журналиста, не только сексуальное насилие, которое от него исходило – это был человек, который в какой-то момент позволил себе это насилие. Выходит, я ха этот фильм, хотя, когда я сюда шла, думала, я буду самая ругательница.

Денис КАТАЕВ: Станиславу понравилось.

Анна НАРИНСКАЯ: Ну Станиславу извращённо понравилось – что он сам работает против себя.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: И за, и против, да.

Анна НАРИНСКАЯ: А тут как раз показано, как все молчали, как ему разрешали таким быть.

Денис КАТАЕВ: Кстати, да. Общество, люди, которые вокруг, которые с ним работали, тоже молчали.

Анна НАРИНСКАЯ: Может быть, эта вещь недостаточно дожата, но про это говорится. Вы представляете себе, что такое нью-йоркские таблоиды и что эта фотография не попала ни на одну обложку, это действительно, говорит о настоящем сговоре.

Юлия ТАРАТУТА: Я всё-таки стою на своей мысли, она не противоречит Аниной. Просто есть две группы людей: есть люди совсем примитивно относящиеся к насилию над женщинами. Эта группа людей меня интересует меньше. Хотя в России она довольно основательная и о ней стоит говорить, и для неё мы разбираем случаи очень серьёзного насилия, которые действуют на большинство. А есть вторая группа людей, пресловутая лента фейсбука, которая неожиданно для меня солидаризовалась с первой группой. То есть если вы претендуете на либеральность, интеллектуальность ,почему ровно в этом месте, где вы имеете дело с непрекрытой агрессией, почему вы стоите на этой стороне. И мне представляется, что это важная история. Мы очень романтизируем начальство вообще, а талантливое начальство вдвойне. Как только мы имеем дело с человеком, которого мы называем творцом, если он режиссёр с большой буквы, актёр с большой буквы и обладает минимальными способностями, возникает наше удивительное нездоровое представление о том, что способности позволяют этому человеку делать всё, что угодно. В моём сознании способности не позволяют делать ничего. Способности и талант – это всего лишь дополнительная щедрость, способность смотреть шире, видеть глубже. И всякий раз, когда я встречаю человека, который вчера мне казался большим художником и который вдруг начинает отстаивать агрессию другого человека, я начинаю сомневаться в том – действительно ли он так велик, как меня вчера казалось. Мне представляется, что гению нельзя ничего, и распущенность не может быть свойственно ему ни в какой мере. Потому что это как минимум измена его вкусу, я уже не говорю о морали и прочих важных вещах.

Денис КАТАЕВ: Станислав, согласны ли вы с такой точкой зрения, что гению нельзя ничего? Я призываю людей, которые не хотят молчать, подходить к микрофону, если у вас что-то накопилось.

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Я хотел бы прокомментировать собственную точку зрения, потому что она была неправильно интерпретирована в рамках этой полемики. Я вовсе на за Вайнштейна и даже не за Вайнстайна. Я говорил о том, что границы между добром и злом проходят в сердце человека. И всегда, когда ты сталкиваешься с агитацией, какой, безусловно, является этот фильм, ты видишь обратную сторону тоже. Харви – герой не для меня, Белковского, который в актах насилия за свою 72-летнюю жизнь никогда замечен не был и который никогда не поддерживал насилие. С точки зрения персонажей этого фильма Вайнштейн герой. Это они постоянно говорят о том, что он их сделал, именно поэтому они бегали за ним после того, как он подверг их насилию, потому что он волшебник. О том, что он волшебник говорят они, не я. А так я, конечно, не одобряю поведение Вайнштейна и не одобряю тезиса, что гению можно всё. Но как показывает опыт мировой истории, сами гении так не думают.

Денис КАТАЕВ: Может быть, история меняется на наших глазах? И вот мы видели в конце фильма…

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Помните, даже вот это журналист говорит, что это цитата тысячелетия, кадры с Вайнстейном кадры тысячелетия. Они на Вайнстайна богу молятся, если подвергать это психоанализу. 

Юлия ТАРАТУТА: А что в этом странного?

Анна НАРИНСКАЯ: Супервлиятельный человек, который в одной из главных индустрий. В то время, когда это происходит, это было важнее, чем IT-индустрия. 

Юлия ТАРАТУТА: Ты у важного человека получаешь говорящую о нём цитату.

Денис КАТАЕВ: Я так понимаю, Станислав говорит о том, что они сами делали из него кумира, так?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Ну, во-первых, они не делали из него кумира, он им был. Они принимали его в таком качестве и даже после актов насилия стремились к нему. Я говорю про амбивалентность этой ситуации, её двойственность. Вайнстайн был обречён на поражение, это ясно из этого фильма, это тоже его большое достоинство. Но всегда и в литературе, когда ты видишь труп злого волшебника, у тебя возникает к нему…

Денис КАТАЕВ: Жалость?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Какое-то специфическое отношение со знаком плюс, а не минус. Злого волшебника нельзя жалеть, жалость его унижает. И даже то, что Вайнстайн говорит, когда садится в машину, когда всё с ним уже плохо…

Денис КАТАЕВ: Имеет право на второй шанс… Имеет ли они право на второй шанс со стороны общества или это уже закрытая история?

Анна НАРИНСКАЯ: Может быть, всё-таки мы спросим зал.

Денис КАТАЕВ: Да, я тоже хотел. Давайте поактивнее. Никто не хочет. Все застыли.

Юлия ТАРАТУТА: В ситуации иерархии то, что вы описываете как амбивалентную ситуацию, она очень азбучно простая – да, есть кумир, есть люди, которые смотрят на него молясь и у него как у начальника есть ресурс, которым он на наших глазах торгует. В этом смысле любой человек, который хочет купить эту вещь не виноват, а который торгует виноват. И не нам с вами это обсуждать, это азбука. Если вы учитель в 10 классе и в вас влюбилась ученица, то она не виновата что бы она ни делала, а вы виноваты. И это простой разговор, который в России, к сожалению, нужно проговаривать каждую минуту. В этом смысле девушка, которая хотела славы, с вашей точки зрения поступила ошибочно. Нет, она поступила, как поступила, неважно как. Я уже не говорю о том, что дальше она не подписывалась за дальнейшие активные действия.

Анна НАРИНСКАЯ: Мне кажется, мы все, и это очень российская тенденция – нам лень или неинтересно говорить именно про насильника. Вот Юля хочет говорить про харассмент, но я не могу ничего с собой сделать, чтобы не воспринимать это шире. И дама в фильме с прекрасной фамилией Д’Амор, которой он сказал – есть только один номер. Я прямо слышу моралистов русского фейсбука, которые говорят, что она должна была развернуться и снять себе номер в соседней дыре. Мне не говорим о человеке, который, когда ему говорили «нет», сделал то, чего другой человек не хотел и от чего другой человек чувствовал себя несчастным. Мы всё время говорим, что какие-то не совсем умные шаги допустил. Все дискуссии такого рода в России уходят всегда в обсуждение этого – повела себя недостаточно достойно, десять раз сказала «нет», а одиннадцатый промямлила. И всё-таки я человек сугубо политизированный, мне это напоминает – им же говорили не ходить на митинг.

Денис КАТАЕВ: Что ты нарываешься.

Анна НАРИНСКАЯ: Вот ты дубинкой и получил. Чем отличается этот подход? Вероятно, от этого я и начинаю идти пузырями.

Денис КАТАЕВ: А вот по поводу агитки, – слова, которое прозвучало, – можно говорить о том, что каждый, кто будет смотреть это кино, увидит свою агитку – с той точки зрения, которая у него уже сформирована на эту проблему, на отношение к насилию. Этот фильм не повлияет ни на ту, ни на другую сторону. Можно ли так сказать?

Анна НАРИНСКАЯ: Ну этот фильм сделан на ту страну, где решение уже принято – где metoo считается по умолчанию правильной и хорошей вещью, Харви Вайнштейн ужасным. Там есть система координат. Как раз в этом случае смотреть его из России интересней, потому что здесь мнения более плавающие. И вот эти вот марши в конце, я уверена, что куча американских женщин и не только женщин будут смотреть со слезами, а мы немножко ёжимся, потому что нам кажется, что это недостаточно стильно. Мне кажется, что этот фильм больше проверяет людей на вшивость, чем в Америке.

Денис КАТАЕВ: А у нас, как думаешь, Юль, повлияет фильм на зрителя? В какую сторону?

Юлия ТАРАТУТА: Ну на самом деле хорошо, наверное, повлияет. Думаю, что когда камера наставлена на женское лицо, которое искренне, без пошлостей рассказывают, как устроено насилие, думаю, что есть категория людей, которые впервые подумают в эту сторону. Которые поймут, что ситуации, в которых они оказывались сами, являются насилием. Это же очень важная история про то, что в России само понятие насилие настолько нечётко и настолько туманно, что его нужно как в школе разъяснять. Я не знаю, женщины, которые находятся в этом зале, сталкивались ли они с ситуацией, что в России редко можно услышать поддержку, если ты говоришь о том, что насилие может совершить муж по отношению к жене. Что, если люди спять в одной кровати, значит, насилия быть не может. Такого примитивного понимания, что такое согласие, в каких случаях можно говорить о согласии, его не существует. Поэтому я думаю, что этот фильм будет полезен, как любой искренний разговор о насилии, как любой сборник искренних монологов о насилии, он должен у кого-то что-то разбудить.

Денис КАТАЕВ: Разбудило что-то в вас, Станислав, в этом контексте? Или вы всё равно считаете, что это агитка с другой стороны?

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Ну я говорю, что это неудачная агитка, поскольку люди проговариваются постоянно. Борьба с насилием, если изучать психоанализ, очень часто сопряжена с желанием стать насильником самому, и этих казусов миллиард, я не придумываю ничего нового. Многие персонажи этого фильма движимы местью, самим себе за то, что они не смогли противостоять Харви Вайнстайну. При этом я говорю, что я категорический противник насилия во всех его формах, и не только, когда муж осуществляет  насилие по отношении к жене, но и когда наоборот, что нередко бывает. Если изучать Вайнстайна с точки зрения психоанализа, его основная проблема – ну, у каждого человека есть свои приоритеты и свои мёртвые зоны. Как раз секс для него – мёртвая зона, для него важна власть. То, чем он занимается это не секс. Это насилие как демонстрация власти. Здесь, если исходить из тезиса, что добро и зло проходит в сердце человека, фильм эту проблему решил. Потому что большинство высказывающихся заявили, что Вайнстайн открыл им ту вселенную, которая была им недоступна. И без учёта этого фактора обсуждение было бы однобоко, на мой взгляд. Это не касается ни России, ни Путина, ни разгона митингов. Здесь ситуация в значительной степени иная. Это касается судьбы человека Вайнстайна и мира вокруг нет.

Анна НАРИНСКАЯ: Нет, мне кажется, что любая вещь интересна нам как метафора. Харви Вайнштейн – личность знаменательная, но ты, конечно, переносишь на себя. Безусловно, они пример человека, подсевшего на власть, как на наркотик. Таких людей мы знаем и как раз очень интересно сравнивать и думать, что и другие такие есть. Но здесь довольно ловко показан пример жены, что пока он был на коне, она была с ним, а когда перестал, она перестала быть с ним. Но я думаю, что я в своей речи буду закругляться, потому что я с одной стороны страшно люблю всех участников дискуссии, а с другой, – мне кажется, что мы ходит по кругу.

Денис КАТАЕВ: Да, мы сейчас закончим.

Анна НАРИНСКАЯ: Но мне кажется, важная вещь заключается в том, что – а зачем в этих случаях вообще какой-то психоанализ? Вот один человек, может быть, мечтал всю жизнь изнасиловать, но не изнасиловал, а другой изнасиловал. И расстояния между этими двумя людьми ровно как между насильников и человеком, который никогда не думал про насилие. Это совершенно неважно. Что там в нашей душе происходит – это ваше дело. По делам вашим будет. Эти разговоры – уход от главного сюжета. Он это делал, остальные этого не делали. За мысли людей судить нельзя. Извините, всё, я больше ничего говорить не буду.

Денис КАТАЕВ: Сейчас заканчиваем.Дадим только слово залу. Один человек у нас подошёл.

Из зала: Извините, не сдержалась. Очень приятно, сидим, как на лекции на вас смотрим. Но, наверно, не соглашусь с Аней. Очень лестно наброситься на Харви и запинать его ногами. Но для меня этот фильм больше о том, кому можно, а кому нельзя. Когда мы сидим все это обсуждаем, мы говорим, конечно, нельзя. Но в России год или полтора декриминализирован закон о домашнем насилии и, когда ты выходишь замуж, для тебя этот человек тоже бог, он тебя ведёт в какую-то сказку, а потом, насколько я знаю случаи в России, он кисти отрубает. И, конечно, все говорят, что нельзя, но как-то это случается и, по-моему, опять же – очень смешные с точки зрения людей, которые живут в Москве, комментарии под трейлером к этому фильму. О том, что женщины сами виноваты, но в регионах ситуация другая – все молчат и плачут в подушку. Поэтому мне кажется, даже если мы 1-2 дискуссии переведём в плоскость, что нельзя просто говорить и если милиция будет приходит и забирать мужа, это уже хоть что-то. 

Денис КАТАЕВ: Отличное завершение. 

Станислав БЕЛКОВСКИЙ: Мне кажется, что любая дискуссия в России должна заканчиваться вызовом ментов. Поскольку мент главный источник насилия в нашей стране и когда придет мент, тут уже полемика заканчивается и мент это вам не Харви Вайнстайн. 

Денис КАТАЕВ: Что меня ещё ужаснуло и в фильме про Майкла Джексона, и в фильме про Харви Вайнштейна, – это соучастие тех людей, которые молчат. Это и пресса, и близкие люди, и родители детей, которые понимали, что происходит. В общем, на мой взгляд, люди, которые молчали и были соучастниками они, мой взгляд, больше даже виновны. Не знаю, согласитесь ли вы с этим или нет. Но я выношу из второго фильма на эту тему такую страшную мысль, что общество тоже виновато.

Анна НАРИНСКАЯ: Я сказала уже, что я уже больше не буду говорить сегодня.

Денис КАТАЕВ: Всё, тогда заканчиваем. Я просто, что наболело. Спасибо. Смотрите фильм, он с 22 августа в прокате. Всех друзей приглашайте и дискутируйте.

Редакция благодарит за содействие в подготовке материала PR-директора «КАРО.Арт» Татьяну Павлову. В видеозаписи в том числе использован материал, предоставленный «КАРО.Арт».

---

Подпишитесь на REALISTFILM.INFO в социальных сетях: Вконтакте, Youtube, Telegram.

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена на территории РФ как экстремистская.

---

---