Кинодокументалисту Александру Сокурову исполнилось 73 года. Список документальных фильмов

Россия. 14 июня 2024 – ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO

14 июня исполнилось 73 года режиссёру, кинодокументалисту Александру Сокурову. В 1995 году по решению Европейской Киноакадемии его имя включено в число ста лучших режиссёров мирового кино. И это, безусловно, заслужено – Александр Сокуров классик российского авторского документального кино.

Объединённая редакция ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА REALISTFILM.INFO и сетевого издания REALISTFILM.INFO поздравляет Александра Николаевича с Днём рождения и представляет подборку документальных фильмов известного во всём мире кинодокументалиста.

---

«Мария» (СССР, 1978–1988, 4 части)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): «Фильм «Мария» — реквием в память о русской крестьянке Марии Семеновне Войновой. Мария Семеновна всю жизнь выращивала лен. Возможно, что с её жизнью ушли важные крестьянские тайны работы в поле. Переданные ей в свое время по наследству приемы агротехники в её семье подхватить некому. Сын трагически погиб, дочь не будет работать в поле, скорее всего она совсем уедет из села…

Фильм состоит из двух глав. Первая — цветное летнее впечатление о Марии Семеновне. Сенокос, купание в реке, работа на льняных полях, отпуск в Крым, что бывает в жизни крестьянина (особенно летом) чрезвычайно редко — самые первые впечатления городского человека, кем и явился автор фильма. Задача — создать «впечатление», погрузить зрителя в пасторальную эмоцию. Вторая часть — печальный «подарок» судьбы. Прошло девять лет. Эти годы принесли перемены. Не стало одних, появились на свет другие. Вторая глава — черно–белое изображение с рассказом о том, как завершилась судьба Марии Семеновны. Это грустное, элегическое повествование. Режиссер намеривался дать панораму судьбы конкретного человека в конкретных условиях».

«Соната для Гитлера» (СССР, 1979–1989, 11 мин.)

Как почти все ранние картины Сокурова фильм имеет две даты: создания и окончательной редакции при выпуске в прокат ранее закрытой для проката ленты. Картина смонтирована из кадров немецкой и советской кинохроники времени второй мировой войны, точнее ее конца. Опыт объемной документальной монтажной ленты на эту тему уже был в советском кинематографе 60–х годов: фильм «Обыкновенный фашизм» выдающегося советского кинорежиссера Михаила Ромма стал классикой обличительно–ретроспективного исследования о фашизме. Сокуров применяет выразительную силу кинодокумента в совершенно ином качестве. Он отказался от метода накопления материала для крупномасштабной картины преступлений нацизма.

Как автор–лирик, в единственном ракурсе пронзительного взгляда он запечатлел весь исторический пейзаж — пейзаж после катастрофы. Он выбрал только один аспект — психологический, показав жертвами преступления самих его виновников: казнь гитлеровских генералов, жалкое отчаяние проигравшего войну фюрера, позор обманутой, вымуштрованной на ритуальном энтузиазме толпы — позор народа. Сокуров провел проекцию на историю своей страны, победившей Гитлера, но вырастившей своего диктатора — Сталина. Цифры отсчета — времени Гитлера и Сталина режиссер поместил по обе стороны документального экрана.

«Альтовая соната. Дмитрий Шостакович» (СССР, 1981, 8 частей, 80 мин.)

Фильм о гениальном композиторе Дмитрие Шостаковиче начал снимать кинорежиссер Семён Аранович. Сокуров был сначала привлечён к работе по монтажу фото- и кинохроникального материала. Но именно он стал разрабатывать структуру всей композиции фильма и определил его эмоциональный строй. Отбор и монтаж подлинных документов вывели фильм из границ биографического сюжета в контекст истории.

Сокуров сочинил трагический реквием по уникальной судьбе творца, по творчеству, обреченному вызревать и реализовываться в сковывающих рамках государственной идеологии. Это картина о победе мощного искусства и о поражении–гибели слабого человека, несущего груз своего дара.

Биография Шостаковича, включившая в себя острейшие моменты социальной жизни советской России, стала поводом и материалом для обобщения и размышления режиссера о трагическом предназначении художника, всегда одинокого, но не отделимого от своей эпохи, от своего Отечества.

«И ничего больше» (СССР, 1982–1987, 7 частей, 70 мин.)

Первоначальное название фильма — «Союзники». Картина об антигитлеровской коалиции СССР, Англии и Америки, сложившейся как противовес завоевательной политике фашистской Германии в годы II–й мировой войны. Уникальные кадры кинохроники этих лет, снятые операторами разных воюющих стран, связаны сегодняшними размышлениями автора о судьбах послевоенного мира, о гуманитарных потерях обеих сторон и об обретении зыбких надежд на единство мира в противодействии злу. Картина построена на неожиданных акцентах в монтаже и раскадровке, на музыкальных ассоциациях, «аранжирующих» темы изобразительного материала.

Лидеры союзных держав Сталин, Рузвельт, Черчилль — объекты документального изображения, — включены в мозаику реальных лиц никому не известных, но на равных с персонажами большой политики определяющих для режиссера образ трагической эпохи. Трагедийное звучание воссозданного на экране эпоса войны не устраивало руководство Центрального телевидения, которое заказало студии картину в преддверии сорокалетия Победы над фашистской Германией. Фильм Сокурова не удовлетворял требованиям пропагандистского заказа, почему и был «положен на полку», т. е. спрятан от зрителя. В годы перестройки картина была легализована и показана зрителям.

«Жертва вечерняя» (Россия, 1984–1987, 2 части, 18 мин.)

Майскую демонстрацию трудящихся и салют — один из ритуальных праздников советской России — Сокуров снимает как изнанку официозного жанра отечественной кинохроники. Парад народного единства он показал как усталую массовку, распадающуюся без режиссерской направляющей руки и без цели. Вспышки немотивированного веселья, как и случайные знаки тревоги даны в беглых зарисовках толпы, угрожающе неприкаянной и щемяще жалкой.

Часть вместо целого, индивидуальные черты всеобщего лица, из деталей вырастающий символ — эти постулаты монтажного советского кино, разработанные Эйзенштейном в изображении человеческой массы, хора и протагониста советской эпохи, Сокуров пересматривает в аспекте нового времени и нового — собственного стиля. Хор как социальная категория уже несостоятелен, а протагонист отсутствует. Здесь лица отдельны и одиноки даже в законодательном общем ликовании. Впрочем, и хор и солист в картину массового праздника вплетены рукою автора–режиссера: в фонограмму финальных кадров Сокуров включил запись церковного песнопения — покаянную молитву «Жертва вечерняя». Но эти голоса уже не от мира сего. Это, скорее, звуки потустороннего сочувствия, это салют из мира Творца и Творчества. Первоначальное название картины — «Салют».

«Терпение труд» (СССР, 1985–1987, 10 мин.)

Заказная картина о ленинградской школе фигурного катания была предложена кинорежиссеру на ЛСДФ в период, когда он был без работы. Апофеоз спорта и спортивных побед Сокуров так и не снял, а пристальное наблюдению его камеры за тренировками фигуристов, их буднями, наполненными изнурительным трудом, обидами и неудачами, но и поэзией преодоления косности собственного тела, чтобы выразить волю души, сделали его фильм произведением искусства, что не устроило заказчиков.

Впрочем, чтобы не подводить студию, Сокуров наскоро смонтировал из остатков материала что–то вроде рекламного ролика, и фильм, в титрах которого не было имени режиссера, был сдан заказчику. Настоящий же фильм был показан публике только в годы перестройки.

«Московская элегия« (СССР, 1986–1988, 9 частей, 88 мин.)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): Кто знает, что есть Дом? «Моя дорогая Россия», о которой тоскует Шаляпин в письмах, или «банки, бутылочки, тряпки», — весь дорогой и необходимый хлам, о котором говорит Тонино Гуэрро Андрею Тарковскому в другой элегии Сокурова, снятой после Шаляпинской, — в «Московской элегии» (1986–1987). Об Андрее Тарковском, оказавшемся вне родины и переживавшем этот разрыв драматически, думал и говорил Сокуров, снимая фильм о Шаляпине в 1984. Русский художник, куда бы ни увела его судьба, всегда часть своего отечества, чтобы в этом отечестве ни происходило. «Московская элегия» была логическим продолжением цикла фильмов о Судьбе Художника.

Перезахоронение Шаляпина в «Элегии» и похороны Брежнева в «Московской элегии» — параллели исторически–событийные и введены Сокуровым как знаки перелома в судьбе Артиста: в «Элегии» — давно умершего Шаляпина, возвращаемого родной земле лишь в виде, точнее, в невидимости праха, в «Московской элегии» — еще живого Тарковского, чьим уделом тоже стала смерть на чужбине. Исторические переломы Сокуров трактует как перипетии трагических судеб.

«Советская элегия» (Россия, 1989, 4 части, 37 мин.)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): «Фильм из большой серии… Нелегко назвать главного героя «Советской элегии». В картине проходит более ста лиц наших соотечественников. Однако, конечно, не случайно в фильме выделена судьба известного политического деятеля Бориса Николаевича Ельцина… При всей типичности путей, которыми Ельцин шел к власти, его выделяет незаурядность характера, что, по мнению автора фильма не в последнюю очередь определяется незаурядностью натуры. Наш герой — в ряду трагичной советской социалистической жизни. Он и её персонаж и драматург одновременно. Документальность «Советской элегии» весьма условна. Конечно, автор отвечает за точность хронологии… однако настаивает на форме художественного мышления, а не полит–исторического расследования».

«Петербургская элегия» (Россия, 1990, 4 части, 38 мин.)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): «Фильм — из серии документальных фильмов, задуманных как рассказ о прошлой и современной жизни России, ее культуры, истории. «Петербургская элегия» состоит из двух частей: рассказа о семейной жизни Ф.И. Шаляпина и эмоционального обобщения жизни современных ленинградцев. В некотором смысле этот фильм расширяет наше знание о личной жизни великого соотечественника и является продолжением первого фильма из серии «Элегий». Фильм смонтирован в повествовательной манере: автор комментирует фото и архивные документы, предлагает внимательно, неторопливо вглядеться в лицо одного из главных персонажей фильма — Федора Федоровича Шаляпина, старого голливудского актера, живущего в Италии и приехавшего в Ленинград через 60 лет. В лице сына мы узнаем черты гениального отца и в то же время замечаем, что перед нами обыкновенный человек…».

Поводом к фильму, как и в фильме «Элегия», стал визит в Ленинград одного из членов Шаляпинской семьи. На этот раз сына певца от первого брака. Федор Федорович большую часть своей жизни провел в Италии. Петербург, откуда в начале 20–х годов навсегда уехал его отец, для него один из долгожданных маршрутов путешественника.

«Простая элегия» (СССР, 1990, 17 мин.)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): «Фильм «Простая элегия» простой по форме, возможно, простой и по содержанию фильм, сделанный на основе документальных съемок, проводившихся во время экономической блокады Литвы Россией 1990 года. Съемки проводились в здании Верховного Совета Литвы и на улицах Вильнюса. В фильме два «героя»: народ и глава государства. Литовцы и Витаутас Ландсбергис. Фигура главы нового государства в Литве привлекательна. Ландсбергис — историк культуры, музыки. Он — гражданин с фундаментальным образованием. Возможно, что именно высокообразованный гражданин должен стоять у власти. Мы, снимавшие этот фильм, стремились к достижению не политической цели, а, естественно, художественной… Важно не забывать, что «Простая элегия» — фильм из серии «Элегий».

«К событиям в Закавказье» (СССР, 1990, 10 мин.)

Специальный выпуск ленинградской кинохроники Сокуров сделал оперативно, получив материал из Краснодара, где оператор снял митинг протеста матерей призванных в российскую армию ребят, направляемых в зоны межкавказских конфликтов. Вся лента — персональное кинематографическое воззвание режиссера к президенту Горбачеву и к власти, смысл этого воззвания распространяется не только на данный конкретный факт социального конфликта.

Одна из важнейших для Сокурова исторических тем: невозможно безнаказанно вклиниваться в дела других народов, быть буфером национальных распрей — здесь потребовала не эстетического контекста, но прямой гражданской речи. Краснодарские кадры, смонтированные с изображением самого Сокурова на фоне петербургского вьюжного пейзажа, — это гражданский автопортрет режиссера на фоне отечественного неблагополучия, взрывы которого еще впереди, и долг художника о них предупредить.

«Ленинградская ретроспектива» (1990, 659 мин.)

Монтаж кинохроники Ленинграда, где Сокуров обозначил себя составителем, является композиционным киноколлажем, где из разновременных и разноплановых кадров–документов создается художественный образ страны и эпохи. Самый отбор здесь выполняет функцию авторской композиции.

«Пример интонации» (Россия, 1991, 48 мин.)

Александр Сокуров (из авторской аннотации): «Фильм «Пример интонации» не является назиданием коллегам или зрителям в том, как надо смотреть, говорить, думать, как показывать. «Пример» — как опыт, как проба, как попытка. Не скрываю симпатии к своему герою, не скрываю трагического предчувствия, которое, конечно же, может не совпадать с реальным положением дел. Если в лидере российского парламента, персонаже Большой Политики вы рассмотрели и почувствовали Человека — с меня и этого довольно».

«Элегия из России» (Россия, 1993, 68 мин.)

Документальность и лиризм — полярные составляющие кинематографического языка — равнозначимы и неразделимы в поэтике фильмов Александра Сокурова. И в документальных, и в игровых его лентах объекты реальной жизни, давно или недавно запечатленные на кинопленке, включаются в свободную поэтическую композицию. В этой работе А. Сокуров и его коллеги — оператор А. Буров, звукооператор В. Персов — сплетают художественную ткань картины без швов и узлов, словно из одной нити, достигая на своем пути нового итога — итога мировоззренческого.

Кинопортреты немолодых людей, близких к смерти, наших современников, возникают на экране в различном обрамлении, но они одинаково трагичны. Женщина, пробудившаяся ото сна в интерьере уютной старости с креслом и лампой под мягким абажуром, поражает тревогой и бесприютностью точно так же, как и старик, которого мы увидели будто в декорациях горьковской ночлежки. Но нет, это не декорация. И обшарпанная стена, у которой стоит кровать старика, и сероватое белье его постели, и убогая утварь, и безрадостный пейзаж за окном — все это слишком знакомо. Это — из реальности, к которой мы прикасаемся ежедневно, если не живем ею.

Натуральность изображения и звука вырастает в художественный символ, а вся лента становится поэтическим документом. Документом, удостоверяющим эмоционально–историческую память каждого зрителя фильма «Элегия из России».

«Духовные голоса» (Россия, 1995, 328 мин.)

«Из дневников войны» — таков подзаголовок картины — так обозначил автор ее жанр. Война в фильме не имеет хронологических рамок, обозначены только сезонные ее этапы. Дневник художника, в котором показаны люди на войне и в то же время раскрыты интимные переживания автора — это традиционная форма литературного повествования, к которой не раз обращались русские писатели; для телевидения она непривычна. Эту новизну отметило жюри кинофестиваля в Локарно присудив фильму специальный приз фирмы SONY с формулировкой: «…за смелую позицию по отношению к кинематографическому языку, благодаря которой режиссер смог овладеть технологией видео настолько, чтобы выразить в художественной форме неравнодушие и внутреннее беспокойство народа, который непрерывно находится в состоянии войны».

«Солдатский сон» (Россия, 1995, 12 мин.)

Миниатюра «Сон солдата» создавалась как своеобразный подарок критику и историку кино Гансу Шлегелю, так много сделавшему для меня и для очень многих кинематографистов Восточной Европы.

Первый показ этого фильма состоялся в Оберхаузене.

“Восточная элегия” (1996, 45 мин.)

«Восточная элегия» — первый опус «японского» видеоцикла, работа над которым продолжается. Жанр всего цикла условно можно отнести к документальному: только потому, что в нем снимались конкретные люди в привычных для себя условиях.

Это простые люди, но обыкновенными или типичными для современной Японии их не назовешь. Их маргинальность не в приверженности каким–то устаревшим нормам и колориту бытовой жизни, а в особом строе души, в котором поэзия и мифология, национальная и общечеловеческая, значат больше, чем приметы сегодняшнего дня.

Снимая старых людей в интерьерах национального японского жилища, режиссер создает из умершего чужого быта непреходящий поэтический миф, особенно остро воспринимаемый европейцем, и погружает в него своих героев как в некое инобытие, где любые «потусторонние» вопросы более уместны и понятны, чем реалии действительности. Сокуров мифологизирует и самих этих людей, и их конкретные трагические судьбы, и свою миссию современного Вергилия. Расхожему опыту телерепортажа режиссер противопоставляет уникальный опыт художественного проникновения к истоку человеческой культуры, где Восток и Запад противоположные грани единого целого.

«Робер. Счастливая жизнь» (Россия, 1996, 26 мин.)

Фильм о картинах Гюбера Робера и о судьбе самого художника, одержимого идеей поиска гармонии, — и в этом совпавшего со своим временем, которое востребовало в качестве классического идеала жизнеустройства образец античного полиса, античной личности, античного властелина. Как и эпоха, кончившаяся крахом империи Наполеона, так и счастливая жизнь Гюбера Робера завершилась катастрофой личной и семейной…

«Смиренная жизнь» (Япония-Россия, 1997, 75 мин.)

Неспешный и подробный репортаж из старого дома, затерявшегося в горах, в деревне Аска префектуры Нара в Японии, где живёт одинокая старая женщина по имени Умено Мацуеси. Камера не наблюдает за персонажем, не расспрашивает, не застигает врасплох, но извлекает из тривиальных подробностей физической реальности этой угасающей жизни, из архаического быта поэтический образ непрерывного бытия. В финале героиня, не произнесшая в картине ни одного слова, читает перед замершей видеокамерой простодушные и горестные стихи — танку — собственного сочинения, которые звучат как молитва.

«Петербургский дневник: Открытие памятника Достоевскому» (Россия, 1997, 45 мин.)

Документальный цикл «Петербургский дневник» задуман Сокуровым как мемориал культурной жизни города, созданный средствами кино и видео. Первый фильм «Открытие памятника Достоевскому» снимался как документальный репортаж с места события — у Владимирской площади, на которой стоит церковь и к которой выходит улица, где жил и умер великий писатель. Рядом с домом, где была последняя квартира Достоевского, теперь рынок, а памятник поставлен «между рынком и храмом», как сказал на торжественном митинге, ставшем главным и единственным событием фильма, писатель Андрей Битов.

Это и формула современной жизни России, по мнению Битова. Писатели и поэты, музыканты, ученые, артисты, священнослужители и музейные работники, съемочная группа и режиссер — запечатлены в этом коллективном автопортрете среди массы людей, пришедших почтить память писателя. Мыслитель, чьи социальные предвидения еще недавно отвергались официальной идеологией советской России, сегодня символ гражданской совести, и открытие памятника ему снято как историческое событие, к которому причастны все.

«Петербургский дневник: Квартира Козинцева« (Россия, 1998, 45 мин.)

Второй фильм документального цикла Александра Сокурова «Петербургский дневник» посвящен выдающемуся советскому кинорежиссеру Григорию Козинцеву, вся кинематографическая жизнь которого связана с киностудией «Ленфильм». Недалеко от студии в старинном доме находится квартира Козинцева, в которой теперь живет вдова режиссера. Эта опустевшая квартира, почти музей, снята как пристанище памяти.

Уважение и благодарность к чужой наполненной творчеством жизни, от которой сегодня остались вещи, фотографии, написанные книги и снятые когда–то знаменитые фильмы, диктует особую манеру пристального вглядывания и вслушивания — в пустоту, насыщенную воспоминаниями.

«Повинность», сериал (Россия, 1998, 260 мин.)

Военная повинность — бытийная данность, относящаяся ко всем: мужчинам или женщинам, служившим или избежавшим службы в Армии. Что такое подчинение, несвобода, зависимость от обстоятельств, замкнутость и однообразие повседневного быта, подавляющего желания и мечты, — это ведь знают не только люди, запертые в пространстве пограничного корабля, идущего в море. Это знают все. Реальные люди, военные моряки, в реальных обстоятельствах повседневной службы, документально зафиксированных камерой, волею режиссера превращены в персонажей художественного повествования, где есть и главный герой: рассказчик, Командир Корабля.

«Беседы с Солженицыным» (Россия, 1998)

В фильм вошли съёмки монологов Солженицына и диалогов его с Сокуровым о русской литературе и языке, о фольклоре и смысле творчества, об истории и современности. Некоторые высказывания писателя, полемические и нетривиальные, сами по себе документ отечественной культуры.

Режиссер здесь не комментатор, но проводник определенной общественной потребности в диалоге с человеком авторитетного слова и подвижнической судьбы.

«Элегия дороги« (Франция-Россия-Нидерланды, 2001, 48 мин.)

Фильм о путешественнике, который преодолевает иллюзорное пространство, чтобы попасть в воображаемое прошлое. В этой картине художественное преображение объектов реальности достигает предела авторского внедрения в эту реальность. Мысль и слово автора предвосхищают появление зримых образов, словно выкристализованных из мелькающих впечатлений действительности и выстроенных в изысканный и строгий, фантастеский и достоверный ряд.

«Петербургский дневник: Моцарт. Реквием» (Россия, 2005, 70 мин.)

Концерт, где музыка и поэзия составили единое действие, определил сюжет фильма. Сокуров поставил в зале Санкт–Петербургской капеллы маленькую трагедию Александра Пушкина «Моцарт и Сальери». На концерте ее читал артист Леонид Мозговой. Хор «Россика» и оркестр «Солисты Санкт–Петербурга» исполнили весь «Реквием» Моцарта, о котором речь в пушкинской пьесе. Обычно в драматическом театре в этом произведении звучат лишь фрагменты моцартовской музыки. Снимая на первом представлении ход действия, Сокуров при видеомонтаже картины оставил только музыкальную часть, которая стала главной и единственной составляющей аудиовизуального изображения.

«Реквием» Моцарта — тоже элегия, печальная песня прощания с жизнью.

«Элегия жизни: Ростропович, Вишневская» (Россия, 2006, 101 мин.)

Жанр элегии в сочетании со звездными именами, ставшими символом победы над обстоятельствами времени, политики, возраста, создает драматическое поле. Речь идет о людях, чей путь, увенчанный лаврами — их перечисление в титрах фильма длится несколько минут, — близится к финишу. Жизненная энергия и мощный творческий ресурс этих людей, сохранивших и в преклонные годы интерес к окружающему миру, любовь к искусству, режиссер открывает как составляющие артистической профессии и таланта.

Параллели судеб героев на фоне событий отечественной истории в фильме развернуты в биографических документах и в произведениях искусства. 

Разговор режиссера со своими героями о жизни, о семье, о музыке Дмитрия Шостаковича, Сергея Прокофьева, о композиторах, определивших важнейшие вехи творческой биографии супругов, открывает скрытый за фасадом благополучной старости напряженный ритм их непрекращающейся работы, их живой творческой мысли. Это гимн труду и любви.

«Интонация», сериал (Россия, 2009, 252 мин.)

Цикл бесед Александра Сокурова с представителями российской интеллектуальной и политической элиты. Это не вполне традиционные интервью и не ток-шоу, а откровенный разговор на острейшие темы современной российской жизни. Каждый из шести фильмов — это разговор с новым собеседником в новой обстановке. Глава крупнейшей корпорации и профессор Петербургского университета, известный адвокат и президент одной из республик, композитор, сочиняющий классическую музыку, и председатель Конституционного суда беседуют с автором на темы, которые волнуют сегодня многих и многих наших современников. Порой разговор принимает довольно острый характер.

«Читаем блокадную книгу» (Россия, 2009, 96 мин.)

«Блокадная книга» составлена выдающимися советскими писателями Алесем Адамовичем и Даниилом Граниным из писем, мемуаров, воспоминаний жителей осажденного Ленинграда, взятого в кольцо блокады фашистами в годы второй мировой войны. 

Сокуров решил прочитать «Блокадную книгу» с помощью жителей сегодняшнего Петербурга и средств ТВ. И в его интерпретации она стала книгой Апокалипсиса, который может повториться. Использование ненавязчивых, тонких спецэффектов, непривычных для телевизионной съемки ракурсов и ассоциативных визуальных цитат — вся работа режиссера сделала из простого чтения перед телекамерами эпизодов книги людьми разных профессий, возрастов и жизненного опыта замечательный документ истории Великого Города. Пока сегодня люди вспоминают погибших, город живет. Поэтому вслед за авторами уместно назвать всех, кто прочитал «Блокадную книгу» — по очереди их появления на экране, в контексте сокуровского сюжета.

«Франкофония« (Франция-Германия-Нидерланды, 2015, 87 мин.)

Два человека, которых судьба свела в Париже в годы оккупации Франции нацистской Германией: француз Жак Жожар, директор Лувр, и немец граф Францискус Вольф–Меттерних, сотрудник военной администрации на занятых французских территориях. Побежденный и победитель, формальные противники, они становятся союзниками, объединив свои усилия среди руин Европы для спасения музейных сокровищ, мировых шедевров, у которых нет национальной прописки.

Фильм — размышление об искусстве и власти, о пространствах, где они сплетаются в крепкий узел. О Лувре как символе этой неразрывной связи и о хранящихся в нем произведениях искусства, которые рассказывают нам о нас самих — иногда больше, чем нам бы того хотелось.

В материале использован текст Александры Тучинской.

---

Подпишитесь на REALISTFILM.INFO в социальных сетях: Вконтакте, Youtube, Telegram.

* деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена на территории РФ как экстремистская.

---

---